— Я думаю, что дело не в обществе, а дело в самих женщинах. Дело в такой большой проблеме, что мы, большинство, не готовы к тому, что нас ждет, когда мы становимся матерями. Лично я выпала из обоймы, в первый декрет особенно, потому что мне даже не пришло в голову, что вообще-то можно этого и не делать. Особенно морально, особенно психологически. Я плохо помню вообще свой первый декрет: как-будто все в тумане, какое-то забытье, как-будто я сознательно поставила жизнь на паузу.
Но сейчас я вижу осознанных женщин — их не много, но они есть — которым удается не провалиться в это материнство окончательно, как в болото. Потому что есть материнство такое, где ты все-таки по-прежнему любишь себя, по-прежнему ты у себя на первом месте. И это здоровое, абсолютно нормальное состояние, когда ты у себя на первом месте, не смотря ни на что. Я вижу женщин, которые продолжают самореализовываться даже с маленьким ребенком. А уж простите, ребенок, который до трех — до четырех месяцев: вот ты покормила его, положила кульком, и он лежит. И женщине в первые несколько месяцев никто и ничто не мешает заниматься дома своими делами какими-то: учиться, работать и т. д.
Другой вопрос — что мы, многие, не в состоянии это делать, даже когда ребенок еще не ползет, и нам не нужно каждый шаг его контролировать и по большей части он спит. Ну согласитесь, в первый триместр мы все-равно в каком-то шоке находимся. Вот я лично за себя могу сказать, что я просто осознанно впала в это материнство и, повторю, даже в голову не приходило, что я могу — а наверное я могла бы — на тот же какой-то кино кастинг сходить или что-то еще сделать по своей профессии. Можно было бы и отбежать, и прибежать или, по крайней мере, где-то в голове не ставить на себе крест. Вообще не формулировать, что это некое выпадание. Кто-то может со мной не согласиться, сказать: «Ну как, ну по факту это так и есть!» Нет, это не так.
Я могу сказать, что у меня со вторым ребенком, с Аглаей, ситуация жизненная была такова, что не оказалось возможности с ней сидеть. Мне нужно было зарабатывать деньги и помогать моей семье. Были очень сложные времена. И когда моей дочке было две неделе — две недели! — я вышла на работу. То есть я поняла, что придется отложить идею того, что ребенок будет только на грудном вскармливании без смеси, потому что не было столько молока, чтобы сцеживать полную морозилку и уходить. Ну да, значит, в жизни моего ребенка появится раньше времени бабушка или я буду так стараться работать, что смогу нанять нянечку. Но мне нужно работать, у меня нет возможности сейчас взять паузу и пойти в декретный отпуск так называемый. И у меня получилось. Это было непросто, но у меня получилось. И через две недели после родов я начала работать: играть в спектакле, сниматься в кино. Ну так вышло! Может быть, через две недели после родов — это, конечно, крайность. И да, я разрывалась. Но внутренне я абсолютно не выпала ниоткуда. То есть ты выпадаешь, по большому счету, когда ты уже на сносях — и-то я знаю очень много женщин, которые даже с огромным животом активны, позитивны, социально адаптивны и т .д.
Приведу пример: вот сейчас, слава Богу, нет такой ситуации, что если я не буду работать, то все — детям не на что будет есть. Но даже если сейчас я рожу третьего ребенка, сто процентов — ну вот миллион процентов! — я не буду выпадать из процесса. Я буду брать с собой везде ребенка, я буду везде его кормить, я вообще ни на минуту не закисну дома с ребенком. Я буду максимально живая, максимально активная и буду продолжать жить мою жизнь такую, какой она была до этого и делать все, чтобы было комфортно моему ребенку и мне в том числе, и я знаю точно, что это получится. Вот абсолютно точно.
Я думаю, что вопрос не в этом, а вопрос в том, что у нас как-будто есть такой стереотип, что ты должна в этом утонуть, ты должна в это нырнуть с головой и загнездиться там. Это не обязательно. Ребенку это не нужно. Мама такая ему не нужна. В смысле нет такого правила, что: «Мамочка, мне надо, чтобы ты сейчас абсолютно была вот тут, и мы были всегда дома, не были где-то еще с тобой». Люди с детьми путешествуют, люди детей берут с собой в какие-то места, люди нанимают нянечек. Я дозрела до того, чтобы у меня появилась няня с первым ребенком, с Тимофеем, когда ему было где-то года полтора — два. До того мне это даже в голову не приходило. Я положила себя на алтарь. Даже мама моя особо мне не помогала, потому что… ну я была дома, я не работала. Я могу сказать, что у этого есть негативные последствия, потому что твой мозг раскисает, ты потом очень долго собираешь себя по кускам, чтобы вообще вспомнить о том, что ты, кто ты, где твое ядро. Это очень сложно сделать. Эти последствия очень серьезные, они сказываются на твоей профессиональной деятельности. И не потому, что ты была в декрете и кто-то о тебе думает: «Ну ты, типа, отстала от жизни!» Нет, ты действительно от нее отстаешь, хотя у тебя есть все возможности даже дома поддерживать свой профессионализм, даже улучшать его. Но твой мозг скисает, если ты проваливаешься слишком надолго туда. То есть я за разумный декрет, я за то, чтобы не терять себя в этом декрете. Потому что многие теряют и не находят больше никогда. То есть женщины пропадают там и их личностная история прекращается. И получается, что возникает история твоего ребенка и жизнь твоего ребенка, которой ты живешь. Своей жизнью ты больше не живешь. На эту тему я могу говорить, наверное, часами. Общество не виновато. Виноваты мы и наша неосознанность, наша незрелость и наши стереотипы: «Декрет — это про то, чтобы поставить на себе крест».