«Ты смотришь в ребенка, как в зеркало, и видишь себя, как на ладони»

Анастасия Изюмская — журналист, писатель, основатель проекта информационной и психологической поддержки родителей Family Tree, соавтор книги «Мама на нуле. Пособие по родительскому выгоранию», автор и ведущая видео-блога «ФунтИзюма», бизнесмен, коуч, мама.

Анастасия была корреспондентом и ведущей «Эха Москвы», работала на радио «Серебряный дождь» и в «Русской службе новостей», а также на телеканалах «Культура» и «Дождь». Став мамой, Анастасия обратила свое внимание к вопросам материнства, детско-родительских отношений и детской психологии.



Своей историей и своим опытом совмещения родительства и карьеры Анастасия Изюмская делится с читателями SelfMama.

— Прежде всего, позвольте лично поблагодарить вас за то, что делаете для родителей — за ваши проекты! И, говоря о проектах, сразу хочется спросить — как вы все успеваете? Family Tree, «ФунтИзюма», блог Промамское, книга «Мама на нуле» и проекты, связанные с ней, учеба на коуча и, к тому же, вы много времени уделяете сыну. Поделитесь секретом!

— Я думаю, секрет в том, что все успевать в том формате, в котором ты привык, когда ты уже с ребенком, невозможно — если для тебя важна роль родителя. И только признав эту довольно неприятную истину, можно двигаться дальше. Грустная правда в том, что нет никаких волшебных таблеток или планеров, которые позволили бы вам успевать все на сто процентов. Но зато можно успевать многое и продвинуться довольно далеко, если ты делаешь хотя бы что-то — маленькими шагами, но регулярно.

Проще всего заметить силу маленьких шагов на занятиях спортом. До того, как у меня родился сын, я занималась три раза в неделю йогой, бегала, ходила в бассейн регулярно, каждую неделю у меня была баня и еще, как минимум, раз в неделю я ходила на танцевальные вечеринки. Сейчас в моей жизни занятия спортом сократились в разы. Но я вижу по своему телу, что если я занимаюсь хотя бы по 15 минут, хотя бы три раза в неделю, я буду все равно в той форме, которая меня радует.

То же самое со всеми делами. Есть время, которое я обязательно уделяю своему бизнесу, потому что это проект, который обеспечивает мою жизнь. Есть время, которое я обязательно уделяю сыну. Наверное, если бы я была крутая мама, его было бы больше — но я знаю точно, что-то время, которое есть, для нас обязательное, и в нашей жизни оно присутствует каждый день. Есть наши утренние ритуалы, есть какие-то обязательные точки соприкосновения в течение дня, есть обязательное «время вместе» по вечерам.

И так со всем! Если есть какие-то важные стороны вашей жизни, пусть они будут проявлены в течение дня, пусть не подолгу, но регулярно. Тогда и попа будет подтянута, и бизнес будет развиваться, и ребенок будет чувствовать, что у него есть любящая мама.

— 2020 год выдался, мягко говоря, непростым. Каким он был для вас как для мамы, и каким он был для ваших проектов?

— Мы в проекте довольно давно живем на удаленке. Он и создавался с самого начала как удаленный проект для мам, которые сидят дома с детьми — как и мой предыдущий проект «Школа осознанного родительства Большая Медведица». Поэтому, когда вдруг все стали переходить на удаленку, столкнулись с ее вызовами, стали осваивать этот новый способ существования, мы себя чувствовали немножечко людьми из будущего.

Мы уже давно так живем! Мы привыкли совмещать материнство и профессиональную самореализацию, у нас в телефонах есть для этого все необходимые приложения, которые облегчают нам работу. И все наши совещания, конференции и встречи проходят онлайн, и мы знаем, как эффективно выстраивать удаленную работу команды, чтобы проекты функционировали.

Помню, мы с моим партнером даже спорили на тему необходимости офиса. Он говорил: «Вот подожди, ты вырастешь и будет у тебя офис!» А я удивлялась: «Что я забыла в этом офисе? Офис — это вымирающая форма, кому она нужна?». И 2020 год это наглядно продемонстрировал. Потому что теперь многие компании, которые уже могли бы вернуться в офис, решили этого не делать, сократить офисные рабочие места.

Что касается моего материнства: я так сильно испугалась локдауна и идеи того, что мы окажемся с сыном заперты в квартире без возможности выйти наружу, — а для меня тема свободы вообще одна из важных ценностей жизни! — что мы поступили как в литературном анекдоте Хармса: «Тургенев в ту же ночь, не собираясь, уехал в Баден-Баден». Вот примерно так мы и поступили: за пару дней я нашла друзей, у которых арендовала дачу, и мы уехали туда на всю весну и на все лето. Для меня это стало историей про то, что из потенциально тяжелых и травматичных обстоятельств мы сочинили себе с сыном лучшее лето в нашей жизни.

— И весну?

— Да, и это было потрясающе! Рядом с нами был лес, мы наблюдали за природой, и в этом было очень много ресурса. Главное испытание этого периода для меня лично было в том, что мы оказались разделены с моим мужчиной (он живет в другой стране) — и это было невозможно, конечно… Мне кажется, это тема для целого отдельного разговора.

— Продолжая тему 2020-го, признаем, что этот год прошел в изоляции. По интернету ходила шутка, ставшая популярной: «Наконец-то весь мир понял, какого же приходится молодым мамам, которые вынуждены жить в изоляции». Можно ли сказать, что как раз мамы лучше справились в этой ситуации?

— В книге «Мама на нуле» изоляция молодых матерей — вообще одна из важных тем! Как Вам кажется, на уровне общества, что должно еще произойти, чтобы женщинам стало легче в этом вопросе?

— Мне кажется, очень круто бы помогло, если бы включались партнеры. Потому что, без сомнения, в обществе происходят изменения, они серьезные, я прямо вижу разницу. Ключевой переворот произошел в умах женщин: они осознали, что-то, как им раньше приходилось справляться со своим материнством, это не очень нормально и не очень-то здорово. Когда я стала мамой и не смогла разделить тяготы своей роли с партнером, мне казалось, что это я не справляюсь. А сейчас все чаще женщины понимают, что дело не в них — хотя, давайте будем честны, мы говорим по-прежнему о 10% женщин с высшим образованием, живущих в крупных городах, которые вовлечены в родительство и что-то про это читали. Но 90% современных мам до сих пор только краем уха слышали про выгорание, про осознанность. И мне кажется, первое, что должно произойти — чтобы информация стала более широко доступной.

Хотелось бы, чтобы серьезные изменения начали происходить и в умах мужчин, и опять же, насколько я вижу, такая тенденция появляется. Многие молодые папы гораздо более вовлечены в родительство, чем это было 5−10 лет назад. Год назад я брала интервью у норвежской писательницы Марии Парр; я спросила ее: «Как же так? У вас трое детей, и вы путешествуете по миру…», и она ответила: «А у нас принято, что родители заботятся о детях в равной степени. И если отец вовлечен в воспитание меньше, чем мать, на него просто будут косо смотреть. У меня нет сомнений, что мой муж с таким же кпд справится с кормлением, одеванием и образованием дочерей, как и я. Он ровно настолько же родитель, как и я, поэтому мне не страшно оставлять с ним детей. Он знает, что дать, если у кого-то из детей, например, заболит горло и где лежат любимые ботиночки младшей дочери».

Сколько женщин в России могут то же самое сказать о своих мужьях? Но в Норвегии такой подход поддерживается и законодательно: там отцу положено выходить в декрет наряду с мамой. Сколько мы знаем мужчин, ушедших в декрет в России?

— Таких, наверное, единицы…

— И главное, на скольких мужчин, ушедших в декрет, будут с уважением смотреть коллеги? А в Норвегии наоборот — если у тебя родился ребенок, и ты по какой-то причине не взял декретный отпуск, то на тебя будут смотреть как на странного человека.

Мне бы хотелось, чтобы у нас было, как в Норвегии. Тогда меньше женщин будут нуждаться в таких проектах, как наш, потому что они будут гораздо меньше выгорать. А вот, например, в Германии, если у тебя маленький ребенок, ты имеешь право бесплатно поехать в санаторий для молодых мам, где все организовано таким образом, чтобы мама могла восстановить силы. При этом, с одной стороны, и ребенок с тобой, а с другой — у тебя есть возможность общаться с женщинами, у которых тоже маленькие дети. Мне кажется, это тоже классная история, которой у нас вообще нет… Но у нас очень много чего нет. И все проекты, например, по защите женщин от семейного насилия — это все какие-то некоммерческие, частные организации. А по-хорошему, такие проекты должны быть реализованы государством.

— Другая очень важная тема книги «Мама на нуле» — это тема ресурса. Что помогло вам в свое время обрести ресурс, чтобы создать проекты, которые сейчас помогают другим молодым мамам?

— Вы знаете, я убеждена, что первый шаг к решению проблемы — это понять, что она у тебя есть. Понять и признать, что происходит не то, чего тебе хотелось. Собственно, на очных встречах с читательницами я начинаю разговор с того, что каждой из нас для начала неплохо бы сориентироваться на местности: где вы сейчас находитесь?

Для меня первым шагом к восстановлению ресурса было осознание, что моя жизнь, мое материнство пошло куда-то не в том направлении. То, что предполагалось, как счастье и радость, как долгожданное событие в жизни, вдруг оказалось чем-то совсем не тем… Я увидела, что я не такая мама для своего ребенка, какой бы мне хотелось быть. И это признание самой себе стало поворотной точкой в моей собственной жизни. Плюс, это еще история про уважение собственных ресурсов, потому что многие говорят: «Смотрите, у N вообще трое детей, и бизнес, и благотворительный фонд, и еще на спорт она успевает ходить». И тут важно понимать, что у каждого из нас свой размер батарейки, который зависит от множества факторов. Классно знать свою энергоемкость и понимать, где твой заряд заканчивается. И вот именно это открывает тебе огромные перспективы!

— Темы, которые вы затронули в книге «Мама на нуле» и с которыми вы работаете, в частности, в Family Tree, очень сложны. Для многих они до сих пор табуированы. Вам приходилось получать критику в свой адрес?

— Как правило, к нам приходит аудитория, для которой все это важно. Женщины, которые сами понимают, что что-то не так, что материнство не приносит им радости, что они устают, теряют смысл. Узнав, что такое происходит не только с ними, но и с другими, они испытывают облегчение. Критику книги, конечно, приходилось получать, потому что не бывает универсальных книг и рецептов. Может быть, что-то не совпало с ожиданиями читателей, но я считаю, что книга сделала главное и на 100% выполнила свою задачу — она подняла тему выгорания для широкой аудитории. Показала, что разные женщины в разных обстоятельствах могут оказаться в ситуации выгорания. Рассказала, как устроено эмоциональное выгорание, и дала какие-то базовые техники самопомощи. И в этом вопросе, мне кажется, книга на 100% успешна. Была критика от профессионального сообщества на тему того, насколько верно подобраны специалисты, насколько верно подобрана интонация. Но мы создавали эту книгу с моим соавтором Анной Куусмаа, в первую очередь, как журналисты и как мамы, а не как психологи или методисты. Для нас важно было исследование этой темы и, мне кажется, опять же, оно вполне состоялось.

Думаю, когда-нибудь появится второе издание этой книги, которое будет уже более научно обоснованным. Но, как мне кажется, на момент появления книги мы сделали лучшее, что могли.

Пожалуй, самый яркий пример критики, с которым мне пришлось столкнуться в адрес книги, — и я часто про него рассказываю, потому что это очень показательно, — это когда на нашу с Аней лекцию пришел один дедушка. Мы очень удивились, что он оказался в лекционном зале! Он очень внимательно слушал, а потом первым поднял руку и сказал: «Вы знаете, я понял: вся эта ваша депрессия, выгорание — вы это все придумали, это все от лени!». Тогда я у него спросила: «Скажите, пожалуйста, а сколько у вас детей?». Он говорит: «У меня трое сыновей и пятеро внуков!». Я спросила: «А кого из них вы воспитывали лично, с кем вы оставались дома, когда он болел, например?» «Нет, — ответил он, — это моя жена воспитывала детей!». Я сказала: «Ну тогда, нам будет справедливо поговорить с вашей женой о выгорании, потому что, кажется, что вы о воспитании детей мало что знаете». Дедушка оскорбленно ушел, но правда в том, что действительно не оказавшись один на один с ребенком 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, ты вряд ли можешь понять, насколько это сложно и как сильно ты можешь от этого выгореть. В нашем фильме «Мама на нуле» один из героев — мужчина. Он, мне кажется, прекрасный образец! И спортсмен, и бизнесмен, и бывший спецназовец. Он зарекомендовал себя по мужской части на 100%! И при этом он открытым текстом говорит, что ни одна работа не сравнится с тем, чтобы быть родителем и включенно проводить с ребенком все время.

— Давайте сейчас немного отвлечемся на «ФунтИзюма». Расскажите, пожалуйста, как пришла идея этого проекта.

— Идея пришла из моей любви разговаривать с людьми, задавать вопросы, из моего интереса к тому, как люди делают свой выбор, как строят свои близкие отношения. Мне интересно было разговаривать с людьми, которые сделали что-то значимое для общества и как-то неординарно себя проявили. Мне интересно было, как эти особенные люди проявляют себя в личной жизни, в ситуации принятия решений. Мне важно было задавать им вопросы именно о выборе, потому что я сама постоянно нахожусь в состоянии исследования своей жизни. Каждый раз на каком-то новом уровне ты возвращаешься к одним и тем же темам: как должны строиться близкие отношения? Как воспитывают детей? Как договариваются? И ты каждый раз переоцениваешь сделанный тобой выбор. Даже Дима Зицер, — казалось бы, вот уж педагог так педагог, — рассказывая о своем опыте, говорит, что каждую из трех своих дочерей он воспитывал по-разному. И мне интересно слушать, как эти люди отвечают на свои главные вопросы в жизни, и что для них важно. Может быть, получается где-то учиться у них, а где-то убеждаться в разнице ценностей.

— Философия «ФунтаИзюма» в том, чтобы в честной и личной беседе делиться жизненным опытом и жизненными решениями. Если бы вы саму себя пригласили на вашу передачу, каким бы жизненным опытом вы в первую очередь захотели бы поделиться?

— Прямо перед нашим с вами интервью я как раз была на коуч-сессии, и еще раз убедилась, насколько важно жить в соприкосновении со своими ценностями. Мне кажется, карантин это прекрасно показал! Первая книга, которую я взяла в руки, когда начался карантин — «Человек в поисках смысла» Виктора Франкла.

Об этом говорит и вся экзистенциальная психология, и Лэнгле: эмоциональное выгорание происходит тогда, когда человек утрачивает себя. И насколько же это важно, лично в моей жизни — действовать в рамках своих ценностей! Как только я начинаю действовать из страха или из компромисса, вся жизнь сразу разворачивается не в том направлении, и потом начинаются катастрофические последствия. Пожалуй, у меня был довольно непростой период жизни после развода. Каждый год происходили какие-то серьезные судьбоносные изменения, включая сам развод. Был выход из моего первого бизнеса, потом начало своего самостоятельного бизнеса. И весь этот опыт каждый раз возвращал меня к тому, что нельзя предавать свои ценности. Только если ты осознал их и живешь в соответствии с ними, жизнь будет иметь смысл, содержание и принесет настоящую глубокую радость и удовлетворение.

— «ФунтИзюма», если можно так выразиться, это все же ожидаемый от вас проект, потому что он журналистский. Думали ли вы когда-нибудь, что будете заниматься проектами для родителей до того, как стали мамой?

— Пока у меня не появился свой ребенок, я никогда не интересовалась сферой семейных отношений и родительства. И когда я вдруг обнаружила, что в этой сфере мне ничего не понятно, я абсолютно растеряна и не понимаю, где мне получить информацию, потому что ее много, но она моим журналистским критериям качества не отвечает — вот тогда у меня и появился запрос на этот проект. Он тоже в каком-то смысле сначала был скорее журналистский, исследовательский. Еще я до этого никогда не видела себя в роли бизнесмена. Хотя, разговаривая с моим отцом, я все время говорила, если что-то замечала: «Вот в этом проекте, если сделать вот так, то было бы лучше! Что же они не так все делают!» А он мне отвечал: «Ты успокоишься, только когда сделаешь что-то свое». Я не очень понимала, что он имеет в виду, но обнаружилось, что действительно, я бизнесмен. Идея того, что ты можешь создать что-то в своей голове, а потом это воплотить в жизнь, меня очень сильно вдохновляет. И чтобы это работало на всех уровнях, от смыслового до экономического, потому что любой бизнес — довольно сложно устроенная штука! Бизнес для меня — это поле для творчества. Я долгое время не видела себя ни в бизнесе, ни в творчестве, и поначалу вообще стеснялась говорить, что я такими вещами занимаюсь. Это был довольно длительный путь осознания себя и признания в себе этих интересов.

— А можно ли сказать, что у вас в жизни уже был такой поворот, такая смена сфер? Ведь, если не ошибаюсь, вы собирались поступать на медицинский факультет, а в итоге пошли на журфак.

— Не совсем так. У меня был довольно большой выбор, поскольку я закончила школу с золотой медалью и была девушкой широких интересов. У меня был выбор между историческим факультетом, филологическим, психологическим, медицинским и еще биологическим. И журналистика стала решением, которое, как мне казалось, может покрыть все мои интересы. Я подумала, что через журналистику можно попробовать те отрасли, которые тебе нравятся, и охватить сразу все.

— Здорово, что мы заговорили об образовании! Можно ли сказать, что у вас в материнстве появились какие-то новые навыки, которые в итоге вам сейчас помогают и в бизнесе, и в творчестве, и в ваших проектах?

— Во-первых, я никогда не была таким гениальным тайм-менеджером, как сейчас. Когда у тебя нет ребенка, все гораздо проще. А в материнстве ты начинаешь жонглировать таким количеством задач, особенно если хочешь совмещать материнство и карьеру, какую-то форму самореализации. Мне кажется, я никогда не была настолько осознанным человеком, и я думаю, что осознанность дает ключ к огромному количеству компетенций: и к эмоциональному интеллекту, и к стресс-менеджменту, и вообще к чему хочешь!

А еще материнство заставило меня обратить внимание на себя и на то, как я живу, и почему делаю тот или иной выбор, и какой выбор для меня на самом деле лучше, и как мне себя поддерживать, потому что цена моего времени и сил очень выросла. Когда ты сильно устал на работе, то можешь уволиться на худой конец. А из материнства? Хотя, бывают женщины, которые настолько понимают, что они не видят себя в этой роли, что они как-то решают вопрос отказа от активного материнства, но это скорее единицы. А если ты все-таки собираешься совмещать, то тебе надо всерьез подумать о том, где ты будешь брать ресурс, как ты будешь распределять время, и вообще — что теперь является критерием правильного выбора для тебя и для твоей конкретной жизни? Поэтому да, я прямо супер-солдат по сравнению с тем, что было до того, как появился на свет мой сын.

— А навыки журналиста помогают вам в материнстве?

— Здесь скорее коучинг помогает! Но коучинг, опять же, опирается на навыки журналиста. А навыки журналиста опираются на мою врожденную любознательность. Потому что профессию я выбирала, исходя из того, что у меня лучше всего получается. А лучше всего у меня получается задавать вопросы.

Коучинг для меня — это продолжение той же истории. Просто журналистика дала мне уверенность: я такое количество вопросов задала до того, как стать коучем, и людям такого разного уровня, что сейчас мне не сложно задавать вопросы клиентам. И я очень интересуюсь коучингом для родителей! Во-первых, мне кажется, это очень крутой инструмент, который может родителям помогать в их отношениях с детьми. Во-вторых, он помогает развивать в детях осознанность с самого раннего возраста, чтобы они тоже начали понимать, как и что у них устроено, почему они делают так или иначе, и что из этого будет дальше. Я, например, со своим сыном активно это использую: почему для тебя это важно? Если ты это сделаешь, что будет дальше? А если не сделаешь, что будет? Эти базовые вопросы, которые отлично работают в карьерном коучинге, так же хороши и в общении с младшими школьниками. Иногда сын даже приходит ко мне с какими-то задачами и просит: «Поспрашивай меня!», потому что он сам не может разобраться, а вопросы ему помогают.

— А бывало ли так, что он задавал вам настолько необычные и неожиданные вопросы, что вы даже сперва не знали, что и ответить?

— На самом деле, мне кажется, что ребенок — это вообще один сплошной вопрос к тебе как ко взрослому. И никто: ни твои родители, ни твой партнер, — никогда не вызовут в тебе такое количество неожиданных реакций, эмоций, внутренних конфликтов, какое вызывает в тебе собственный ребенок. Особенно когда он сильно-сильно похож на тебя или наоборот, в моменты, когда он полная твоя противоположность. И если сделать попроще это пафосное выражение, что дети — наши лучшие учителя, то получается примерно так: ты смотришься в ребенка, как в зеркало, и видишь себя как на ладони, и понимаешь, где ты накосячил, а где справился хорошо. Далеко не всегда это приятная картинка, но она абсолютно точно помогает тебе развиваться.

— Про учителей… Чему самому главному вы стараетесь научить сына?

— Мне важно, чтобы он понимал, что с ним происходит, что стоит за его действиями: потребности, желания. Чтобы он умел их слышать, уважать и, соответственно, слышать и уважать потребности и границы любого человека.

— А чему самому главному он научил вас? Это в продолжение темы, что дети — наши учителя.

— Честности. Пока нет ребенка, можно виртуозно себя обманывать. А с ребенком это становится уже невозможно.

— Какое самое большое открытие вы сделали о себе в материнстве?

— Для меня главный принцип материнства в том, что это огромная и важная часть моей жизни, но не основная. Я не представляю себе сейчас жизни без сына, не представляю, что он будет жить где-то отдельно от меня, для меня очень значимы наши отношения, но я понимаю, что главный интерес моей жизни — в моем развитии. И это тоже открытие, которое не далось мне просто. Меня вырастила бабушка, которая жизнь положила на детей, для нее это было ключевой сферой. И мне важно было увидеть, насколько я отличаюсь от нее, и насколько я отличаюсь от мамы, которая выбрала однозначно карьеру, а не материнство. И насколько сложно совместить и то, и другое, и какая я крутая, что мне это удалось!

— А что бы вы могли посоветовать молодым мамам, которые переосмыслили что-то в материнстве и ищут сейчас свой путь или, может быть, уже нашли его, но боятся по нему идти?

— Мне кажется, здесь опять же это вопрос внутренней честности и понимания, что для вас важно, что за этим стоит? Есть в коучинге такая практика — «Корневая ценность»: что стоит за этим поведением, а что стоит за этим решением, а что еще большее за этим стоит? И так, шаг за шагом, ты как с луковицы снимаешь эту смысловую шелуху и обнаруживаешь, что на самом деле самого важного и самого ценного у тебя есть. Мне кажется, материнство — уникальная возможность это увидеть. Это время, когда ты можешь переосмыслить свою жизнь и понять, что для тебя действительно важно, и перестроить свою жизнь по направлению к новым целям, к истинным ценностям. Мне кажется, что это очень-очень классная возможность, которую не стоит упускать.

— Мы начали этот разговор с темы непростого 2020 года, а в завершении хочется спросить — какие у вас планы на грядущий 2021 год? Чем Вы порадуете своих зрителей, читателей и почитателей?

— В 21-ом году мы будем запускать мобильное приложение! Нам важно продолжать работу в направлении поддержки мам и помощи по восстановлению их ресурса. Нам кажется, мы проделали огромную работу по просвещению, но этого не достаточно. Знание — это прекрасно, оно уже может многое поменять, но если хочется, чтобы произошли какие-то серьезные изменения в жизни, нужно, чтобы у человека была ежедневная поддержка. Поэтому мы сейчас занимаемся приложением, которое будет каждый день сопровождать маму на пути к ее ресурсу. Туда же войдут и другие тренинги: по управлению гневом, по коммуникации с детьми и т. д. — чтобы у мамы был такой помощник карманный, который будет каждый день помогать тебе на твоем пути конкретными советами, конкретными рекомендациями по тем задачам, которые ты для себя выберешь. Если повезет, может быть, мы сделаем второе издание книги «Мама на нуле», о котором я говорила, но это зависит не только от меня одной. И лично для себя я вижу развитие в коучинге. Возможно, коучинг как-то перейдет в проект Family Tree, потому что, мне кажется, у него огромный потенциал в помощи родителям!

— Какие прекрасные планы! Мы будем очень ждать их воплощения! Большой вам удачи, сил и энергии в вашем важном и ценном труде. И огромное спасибо за эту беседу!